Любовь и возмездие [= Мой нежный враг ] - Айрис Джоансен

Сердце Касси гулко забилось, пальцы сжались в кулаки. И тут Капу взбунтовался. Он дернулся вбок, взбрыкнул и взвился на дыбы. Невероятно! Но англичанин по-прежнему оставался в седле.

Он бормотал проклятия, сжимая бока Капу. Повязка слетела с его лба, темные густые волосы разметались в беспорядке, губы сжались в одну линию, глаза сузились. От того элегантного молодого человека, что всего лишь несколько минут назад стоял перед ней, не осталось и следа: теперь это был дикий и неукротимый варвар.

Капу вновь взвился на дыбы, а затем стремительным галопом понес всадника в заросли пальмовой рощи.

Сердце Касси оборвалось.

— Осторожно! Ветка!

Англичанин уже догадался, что собирается проделать жеребец, и вовремя успел перекинуть ногу. Капу пронесся в нескольких дюймах от могучего ствола. До того, как Джаред успел снова опуститься в седло, Капу взбрыкнул. Перелетев через голову жеребца, англичанин упал на песок. Капу победно заржал.

Девушка стремглав кинулась к жеребцу.

— Нет, Капу! Не смей! — Конь развернулся и рысью поскакал к лежавшему на песке англичанину.

Тот успел увернуться, откатившись в сторону. Заметив Касси, Джаред предостерегающе крикнул:

— Не подходи, он затопчет тебя!

Капу поднялся на задние ноги и снова заржал.

— Ну, ну! — ласково говорила Касси. — Успокойся! Он не собирался обидеть тебя. Я никому не позволю причинить тебе боль. — Капу опять заржал.

Жеребец все еще дрожал, но не двигался с места, когда Касси положила руку ему на шею. Ей потребовалось всего несколько минут, чтобы окончательно успокоить Капу. Только потом она повернулась к англичанину, не ушибся ли он?

— Тебе не больно?

— Ударился я не очень сильно, — ответил он. — Но моя гордость пострадала.

— Да, песок здесь как пух. Тут не расшибешься, — кивнула Касси. — Вставай.

Но Джаред не сделал и попытки подняться. Касси почувствовала тревогу и быстро направилась к нему. Охватившее ее беспокойство совершенно не соответствовало происходящему. Вряд ли он что-нибудь сломал при таком мягком падении.

— Полежи еще, пока я не проверю, целы ли твои кости.

— Пожалуй, это предложение намного лучше. Разве можно кому-нибудь предлагать сесть на этого дьявола?

Опустившись перед ним на колени, Касси принялась ощупывать его ноги. Его икры и бедра, мускулистые и сильные, были подобны твердым стволам дерева, отметила она про себя.

— Капу не дьявол. Это особенный конь, — она бросила короткий взгляд на жеребца, и теплая волна окатила ее душу: он снова принадлежит только ей и никому не позволит оседлать себя.

Англичанин задержал на ней взгляд.

— Да, я имел счастье убедиться в этом.

Теперь Касси могла проявить к нему снисходительность.

— Но ты держался очень хорошо! — Ощупав кости на ногах, она перешла к рукам. Железные, крепкие мускулы… Мужчина чем-то напомнил ей Капу. Должно быть, она нечаянно надавила слишком сильно, Дейнмаунт вдруг дернулся. — Здесь больно?

— Я бы выразился иначе, — пробормотал он.

— Может, вывих? Тянет или ноет? — Касси нежным прикосновением притронулась к его плечу.

— Да нет же, не здесь, а совсем в другом месте.

— Где же? — недоуменно переспросила она.

— Ты все равно не сможешь помочь мне.

— Ты ошибаешься! Я очень хорошо вправляю вывихи. Мне даже удавалось помогать Капу.

— Я ничего не вывихнул, и я не жеребец, черт тебя побери!

Касси больно задела резкость его тона.

— Капу намного вежливее и терпеливее, когда я помогаю ему.

— В данном случае желание помочь только ухудшает дело. И мне… — Увидев выражение ее лица, он оборвал фразу. — Господи! Делай, что хочешь.

— Ничего особенного. Просто я обязана помочь тебе, поскольку… — На этот раз запнулась она, подыскивая нужное слово.

— Поскольку вынудила меня оседлать своего коня, — закончил за нее Джаред.

Она не отрицала свою вину:

— Это была ошибка. Я не подумала. — Опустив голову, Касси добавила: — Лани считает, что это один из моих главных недостатков. И очень серьезный. Он доставляет мне массу неприятностей.

— А кто такая Лани? Твоя сестра?

— Моя подруга.

— И очень неглупая, должен тебе сказать. — Джаред внимательно вглядывался в ее лицо. — И зачем же ты настаивала на том, чтобы я сел верхом, зная, как это опасно?

— Мне показалось, что он… — Касси помолчала, — что ты ему понравился. Он всегда оставался только моим, а тут вдруг потянулся к тебе.

— Какая же ты собственница! Что тут плохого?

— Я люблю его, — просто ответила Касси. — Это единственное, что у меня есть. И мне стало страшно, что я потеряю его.

— Понимаю.

Он улыбнулся, и Касси вдруг почувствовала, насколько ясно он осознает все, что она чувствует. Ей никогда не удавалось скрыть обуревавших ее чувств. Отведя взгляд, Касси вновь принялась ощупывать англичанина. Руки ее соскользнули с плеч на грудь, оттуда на живот. — Когда я увидела, как ты выводишь его из рощи, то решила, что у тебя дар кахуна.

— Кахуна? — переспросил он. — Нет, до ваших жрецов мне далеко, и никакими магическими заговорами я не владею.

— Но мой Капу никогда и никому не позволял так обращаться с собой. Даже мне он разрешил дотронуться до него только через полгода.

— Значит, ты проделала самую тяжелую часть работы. Я уже шел по протоптанному пути.

Но он не показался ей человеком, способным идти следом за кем-то. Касси испытала к нему чувство признательности за его чуткость. Он так доброжелательно пытался унять боль, которую нечаянно нанес ей, при том, что, по своей сути, виделся Касси насмешливым и едким человеком.

— Капу не единственный, с кем тебе удалось так лихо управиться?

— Я легко нахожу общий язык с другими лошадьми. Они меня любят. Наверное, это какая-то врожденная способность. А может, они чувствуют, что у меня такие же животные инстинкты, как и у них, и испытывают симпатию ко мне. — Насмешливая улыбка снова заиграла на его губах. — И, кстати, будет лучше, если ты все же перестанешь ощупывать меня.

— Но почему? Я еще не закончила.

— Зато я начал. — Он посмотрел ей в глаза и сказал без обиняков. — Хоть ты и девственница, но вряд ли настолько невежественна, чтобы не понимать, о чем идет речь. Ты должна знать, что возбуждает мужчин. И я, забыв, насколько ты юна, начинаю представлять, как тесно мне будет в тебе. Убери руки.

Только в эту минуту она поняла, почему мускулы его живота вдруг окаменели. Сухой жар опалил ей лицо, и Касси резко отодвинулась.